Иерусалим и его обитатели. Иерусалимские прогулки - Виленский Лев (Лейб) Вульфович

Емин Моше или печальная сага о распрях

Иерусалимский квартал Емин Моше всегда притягивает к себе любителей неспешной прогулки и неожиданной тишины, почти пасторальной и совершенно невероятной для его месторасположения. А находится этот, увенчанный ветряной мельницей, старинный квартал прямо напротив Ар-Цион, горы Сион – в русском переводе, у входа в долину Гэй Бен-Инном, там, где размещается концертный зал под открытым небом «Султанов бассейн» (Брейхат А-Султан – на иврите).

Жил да был в США некий богатый еврей, у которого не было наследников. Перед смертью он завещал все свои капиталы бедным иерусалимским евреям, община которых в том далеком XIX веке жила на пожертвования от богатых евреев, и от евреев победнее. Кто давал рубль, а кто копеечку. А вот Иеуда Туро (Judah Touro) дал 50000 долларов. Тогдашних долларов 1854 года.

Любопытно, что, будучи при жизни, господин Туро (известный коммерсант, ветеран Войны за Независимость) жертвовал деньги на нееврейские проекты – так, он дал немалую сумму на монумент в Банкер Хилл в Бостоне, щедро спонсировал строительство церквей в Нью-Орлеане и даже кафедрального собора в Бостоне. Но незадолго до своей кончины этот странный неразговорчивый человек обратился к вере и традициям отцов. Прах Иеуды Туро лежит на городском еврейском кладбище города Ньюпорт, откуда он родом, рядом с могилами его родителей.

Первое здание квартала Мишкенот Шаананим

Деньги эти – 50000 долларов – по завещанию Туро были переданы Мозесу Монтефиори. Тот поначалу думал пустить их на строительство еврейской больницы, но, после того как выяснилось, что еврейская больница месяц назад открыта на деньги Ротшильда, Монтефиори дал приказ использовать наследство американца на покупку земель вне стен Старого Города. Так были куплены земли, на которых построили квартал Мишкенот Шаананим (одно длинное здание и мельница, на которой мололи муку для бедных), было это в 1860 году, почти одновременно со строительством мельницы русская православная духовная миссия построила «Сергиево подворье» на другом (тогда) конце города – но это совсем иная история. А в 1891 рядом с мельницей построили еще один еврейский квартал, названный в честь умершего за пять лет до этого Моше Монтефиори – Емин Моше. Строительству квартала предшествовало следующее неприятное событие – еще в 1886 году, вскоре после смерти Монтефиори, его племянник и наследник Йосиф Сабаг решил сдать в аренду часть пустого земельного участка возле Мишкенот Шаананим, но столкнулся со стихийной застройкой, устроенной там бедными еврейскими семьями города. Бедняки верили, что добрый Моше Монтефиори думал построить на этом месте квартал для таких как они. Сабагу это было не по нраву, но поданный против него в 1887 году судебный иск от бедноты иерусалимской он проиграл. Таким образом, земля перешла под эгиду «Фонда памяти Моше», филантропической организации, занимавшейся проблемами бедных слоев еврейского населения. В 1892 году часть «нелегалов» выселили в новопостроенные кварталы Неве Шалом и Шевет-Ахим, и в 1893 году застроили Емин Моше первыми домами.

Мельница квартала Мишкенот Шаананим

Изначально Емин Моше (название квартала происходит из Книги пророка Иешаягу) стал кварталом с раздельными – сефардским и ашкеназским – районами. В те времена противоречия между сефардами и ашкеназами в Иерусалиме были намного сильнее чем сегодня, и это, к сожалению, наложило свой отпечаток на жизнь квартала. Вдоль узких улочек, прихотливо повторявших рельеф холма, протянулись ряды домов, построенных из камня, камнем же вымостили улицы и тротуары, все дома строились двухэтажными и состояли из двух комнат (большой и малой) и кухни, находившейся в задней части квартиры. Интересно, что схожая застройка двухэтажными домами встретится нам в 1951 году в квартале Кирьят Йовель и Кирьят-Менахем. Во двориках некоторых домов выкопали колодцы.

Население квартала – несмотря на свою относительную религиозность – считалось «модерным», рядом с учеными-раввинами и их учениками проживали также художники, торговцы и ученые, образованные люди того времени. Постепенно население становилось все более и более «сефардским». В годы еврейских погромов (1929 и 1936—39) арабы совершали нападения на квартал, совершенно беззащитный. В 1929 году появились ворота, хоть несколько ограничивающие вход в Емин Моше со стороны непрошеных гостей. Тем не менее, из-за невыносимых условий, царящих в квартале, его жители в 30-ых годах двадцатого века стали уезжать. В 1948 году, во время Войны за Независимость, когда за Емин Моше разгорелись нешуточные бои между «Хаганой» и бойцами Арабского легиона, квартал опустел. После войны он стал приграничным, часто обстреливаемым снайперами районом. Внизу, совсем рядом с его домами, проходила граница с Иорданией. Тем не менее, в пустые, полуразрушенные дома заселились приехавшие в Землю Израиля евреи из Турции и Курдистана, они подлатали крыши и стены, очистили колодцы и стали жить в неприглядных условиях пограничного района. В середине 50-ых годов в Емин Моше проложили канализацию и провели электричество. Тогда же в квартале появилась первая лавочка с продуктами. Очень много сделал для возрождения Емин Моше хозяин этой лавочки, простой турецкий еврей Йосеф Малки. Сегодня одна из улиц квартала носит его имя.

В 1966 году «Компания по восстановлению Восточного Иерусалима» (она существует и поныне) занялась активным восстановлением и улучшением пограничных на то время кварталов, при этом Емин Моше планировалось заселить «качественными» людьми – обладателями высшего образования, или занимавшихся свободными профессиями. Для этого жителям квартала предлагалась денежная компенсация за их дома. Многие, которым было нелегко жить «на границе» брали эти небольшие деньги, и, залезая в дополнительные долги, покупали себе квартиры в других районах города. Но находились и те, для которых полуразрушенный квартал стал домом, а свист одинокой пули иорданского снайпера не мешал. В 1967 году, после Шестидневной войны, Иерусалим вновь стал объединенным городом. В следующем году «Компания по восстановлению Восточного Иерусалима» с помощью министра финансов Пинхаса Сапира добилась перехода земель Емин Моше в ее пользование, и начала активное, зачастую насильственное выселение оттуда «черных» («сефардских») евреев. Эти страницы израильской истории сегодня тяжело читать, а особенно тяжело слышать рассказы еще живущих свидетелей выселения.

Емин Моше, наши дни

Так, начиная с 70-ых годов, Емин Моше сделался кварталом элиты и богемы. В квартале проживает большое количество художников, поэтов, музыкантов, мельница превращена в музей, а утопающие в цветах домики квартала – одно из самых живописных мест города. Вид на стены Старого Города, бой часов с башен Дормицион, и необыкновенная тишина сопровождают забредшего путника в Емин Моше. А если выйти из него на север – то можно прийти в парк Тедди Коллека, где недавно открыли великолепный фонтан. И только огромные древние деревья помнят еще и свист иорданских пуль, и торопливую турецкую речь новоприбывших евреев, и стук кирок рабочих, строивших новый квартал под неторопливый скрип мельничного жернова.

Первая электростанция города

Году в 1914, незадолго до того, как безумие Первой мировой войны в одночасье сделало знакомый и до боли родной мир чужим и страшным, в городе Иерусалиме решили провести электричество.